Сайт французского бульдога Рио Ритты

Во всём виноват Сэм

            Сэм проснулся оттого, что почувствовал, как хозяин тормошит его за ухо:

            - Вставай, лентяй! Хватит дрыхнуть, ты посмотри, какое утро! Пойдем гулять?

            Чуть приоткрыв глаза, Сэм потянулся на маленьком диване и зевнул всей пастью. Со сна глаза его чуть припухли, как у невыспавшегося человека. Сэм спрыгнул с дивана, прошелся по комнате, заглянул в другую. Там еще спала хозяйка.

            Сэм был маленький французский бульдог, черный, коротконогий, широкогрудый, с плотным и мускулистым телом. Глаза на крупной курносой голове походили на две большие черные сливы.

            - Ну, что, пошли? – сказал хозяин, отпирая дверь. Фыркая, Сэм выбежал из квартиры, упругим мячиком скатился по лестнице, с разбега ударил грудью о входную дверь и вылетел на улицу. Из-за угла испуганно метнулся серый кот, но Сэм, не обратив не него внимания, обнюхал ствол старого дерева и поднял заднюю лапу. Он огляделся вокруг и увидел знакомого дворника. Метла, которая в его руках со скрипом взад и вперед ходила по асфальту, показалась Сэму забавной, и он  с веселым лаем кинулся на нее.

            - У-у, выродок, пошел вон! – крикнул дворник и замахнулся на Сэма. Отскочив, Сэм обиженно залаял на него.

- Пошел, пошел отсюда! – ругался дворник, наступая на Сэма. – Я на вашу собаку жаловаться буду!

Сэм поймал взгляд хозяина и спросил его, дыша открытой пастью: «Ну что?»

- Нехорошо! – хозяин погрозил ему пальцем.

Низкое утреннее солнце катилось по асфальту им навстречу и слепило глаза. Город тонул в голубой дымке, которая пахла теплым летним днем. Улица заросла высокими тополями, и в их свежей листве чирикали и ссорились воробьи. Хозяин и Сэм пришли в большой старый парк. Вот уже три года, с тех пор, как появился Сэм, они часто гуляли здесь. Правда, зимой приходили сюда редко, только в тихие теплые дни. Зимой Сэма совсем не грела его шкура, и он довольствовался быстрыми пробежками по своему двору. К тому же, темными и холодными зимними утрами, ему больше всего хотелось спать, уткнувшись носом в угол своего дивана, и когда хозяева включали свет, он недовольно щурился и отворачивался.

А летом все было иначе. Лето и приходило для того, чтобы бегать по высокой траве, валяться в песке на речном берегу, пробовать ягоды и яблоки, которые Сэм очень любил.

В кронах деревьев прятался теплый ветер, и по желтой тропинке беспорядочно прыгали солнечные блики. Сэм мчался вперед, разгоняясь, как тяжелый шар, и ему было трудно остановиться. Он очень любил, когда хозяин бросал палку далеко вниз, с крутого склона оврага, и тогда катился вслед за ней, ломая кусты и сухие ветви деревьев.

Они спустились к реке. Мягкий теплый песок всегда нравился Сэму. Не чувствуя под собой твердой опоры, Сэм неистово замолотил по песку лапами.

- Эй, коротышка, догоняй! – крикнул хозяин и побежал вдоль берега.

- А-ах, а-ах, а-ах! – завизжал Сэм и, вырвавшись из зыбких объятий песка, мигом догнав хозяина, он стал кусать его за ботинки.

Потом они встретили знакомого колли Криса. Сэм не любил его. Не мог забыть, как Крис больно укусил его когда-то в детстве. Теперь Сэм давно вырос и хотел во что бы то ни стало отомстить Крису. В нем Сэму  было противно всё: и узкая лисья морда, и маленькие желтые глаза, и вихляющая походка, и даже голос – звонкий и плаксивый. Как-то раз, неудачно ударив мордой Криса в шею, Сэм почувствовал, какая она у него тоненькая, хотя и казалась мощной и гордой, спрятанная под роскошной рыже-белой гривой. После этого Сэм стал презирать Криса, а заодно и всех лохматых собак. Ясно, что под густой шерстью они прятали свои тонкие шеи и узкие тела. То, что Сэм со своим ростом мог спокойно пройти под животом Криса ничуть его не смущало. Он не знал чувства страха.

Крис подошел к Сэму с нагло сморщенной мордой, помахивая хвостом. От его взгляда, брошенного сверху вниз, у Сэма стали наливаться кровью глаза, и он почувствовал болезненное напряжение в челюстях. Ему захотелось вцепиться в эту лисью морду и разжевать ее зубами.

- Ваш  Сэм совсем взрослый стал, - усмехнулся хозяин Криса. – Скоро, пожалуй, начнет испытывать не Крисе свои челюсти.

- Да, вроде  должна бы к трем годам появиться мертвая хватка. По крайней мере, когда я его брал, в клубе мне так сказали. Сэм, да перестань ты ругаться, пошли!

Напряжение в челюстях не спадало, и на скулах Сэма застыли жесткие шарики мышц. Он заскулил и неохотно отвернулся от Криса.

Обратно Сэм шел злой. Ему хотелось выместить свое раздражение на ком-нибудь, и он бросал по сторонам настороженные взгляды. Хорошо зная все привычки Сэма, хозяин взял его на поводок и уже не спускал до самого дома.

Дома вкусно пахло жареной колбасой. Сэм тут же очутился на кухне и, вскочив на табурет, устремил жадный умоляющий взгляд на круглую сковородку, на которой шипели кусочки колбасы. Он так долго смотрел не нее, что по углам его рта тонкими нитями повисли слюни. Сэм знал, что у хозяина просить что-либо бесполезно, и страдальческий взгляд его был направлен лишь на хозяйку. Хозяйка украдкой дала ему кусочек, Сэм отвернулся и незаметно проглотил колбасу. Покосился круглым сливовым глазом на хозяина.

Потом хозяева начали собираться, забегали из комнаты в комнату, и у Сэма сразу же пропал аппетит. Он не любил оставаться дома один. Он знал, что  хозяева торопятся на работу. Слово «работа» он терпеть не мог. Работа означала для него ожидание. Ожидание шагов за дверью и скрипа ключа в замке. Иногда, уставая ждать хозяев, Сэм устраивал в квартире маленький погром, раскидывая по комнате все, что только было возможно. Особенно Сэму нравилось залезать на кухонный стол и скидывать оттуда чашки. Они с треском бились об пол, а Сэм смотрел на это сверху и радостно лаял, ворочая неподвижным и закрученным, как у поросенка, хвостиком. Правда, после этого хозяйка ругалась, и Сэм чувствовал себя ужасно виноватым. Вообще же, в момент расправы он старался держаться поближе к хозяину. А если Сэму не хотелось хулиганить, он спал в кресле хозяина до самого вечера.

- Ну, до вечера, Сэм. Мы на работу. На работу! – хозяйка погладила его по голове.

- Пока, Сэм! – сказал хозяин, и они вышли из квартиры.

Насторожив большие стоячие уши, Сэм внимательно дослушал шелест их шагов по лестнице и, когда за ними хлопнула входная дверь, поплелся в комнату. Вспомнил, что на столе осталась колбаса. Но одному есть было скучно. Он прыгнул в кресло и, кряхтя, устроился на нем поудобнее.

Стоило Сэму закрыть глаза, как он громко захрапел. Он и сам  знал, что храпеть – это плохо. Ведь хозяин по ночам обычно кричал ему из другой комнаты:

- Сэм, не храпи!

Тогда Сэм просыпался, вздыхая и засыпал снова. Не храпеть Сэм не мог. Так уж был устроен бульдожий нос.

Ему снилось, как они с хозяином бежали по лесу, и вдруг он потерял хозяина из вида. Остановился, жадно прислушиваясь. Какие-то непонятные скрежещущие звуки насторожили его. Он бросился на звук с рычанием и проснулся. В дверь позвонили.

Кто-то открывал замок. За дверью были люди, но не хозяева. Сэм понял это по тому, как осторожно и неуверенно поворачивался в замке ключ. Сэм чуть привстал на кресле, и лапы его мелко задрожали.

Когда дверь открылась и Сэм почувствовал в квартире людей, он спрыгнул с кресла и, цокая когтями об пол, побежал в прихожую. Чужой запах ударил в нос, и Сэм захлебнулся в яростном рыке, прыгнул тугим мускулистым комком на человека и порвал коротким укусом его руку. Он ощутил привкус крови.

- А-а, здесь собака!

- Сейчас мы ее уберем…

Их было двое. Сэм снова прыгнул, увернувшись от удара, и схватил руку выше кисти. Но его зубы скользнули по скользкой материи. В прихожей было тесно, и  Сэм чувствовал себя скованным в этом замкнутом пространстве. Ослепнув от бешенства и не почувствовав сильного удара в бок, Сэм бросился на обоих сразу, уже не разбирая на кого из вошедших он прыгает. Жесткая и плотная мешковина забила его пасть, обволокла всё тело. Рыча и задыхаясь, он забился, пытаясь прокусить и разорвать ткань. Он почувствовал, как его подняли на руки.

- Ну и тяжелый, сволочь!

Страха не было. Сэм хрипел от ярости и своего бессилия. И вдруг на мгновение завис где-то в воздухе и полетел вниз.

Сэма выбросили со второго этажа. Ломая кусты, тяжелый куль ударился о землю. Сэму удалось с кошачьей гибкостью перевернуться в воздухе, и он упал на лапы. Мешковина развернулась и освободила его. От боли почернело в глазах. Что-то случилось с его задними лапами. Сэм не чувствовал  их, все поглотила острая боль. Он поднял голову и сквозь траву и цветы увидел черный проем раскрытой двери подъезда. Сэм рванулся вперед всем телом и, заскулив от боли, пополз на передних лапах. Он скулил все тише и тише и только дышал хрипло, с надрывом, захлебываясь слюной. Запах земли остро щекотал нос; прохладная и сырая, она приятно холодила горячее тело. Он подполз к штакетнику. В нем было выломано два бруска. Сэм с трудом протиснулся в проем и оказался под скамейкой. Он замер, уронив голову и дыша раскрытой пастью в пыльный, засыпанный окурками асфальт. Налитыми кровью глазами он неотступно смотрел на раскрытую дверь подъезда. На скамейке сидели две старушки – Сэм знал их, они были соседями его хозяев по этажу. Одну из них он не любил, потому что с ней часто зачем-то ругался его хозяин. К тому же Сэм чувствовал, что она ненавидит его, и хотя никогда не кусал ее – всегда лаял на нее задиристо и беззлобно.

Из подъезда вышли двое. Сэм увидел их и забыл о боли. Все тело его налилось его неудержимой силой, у него напряглись челюсти, и Сэм перестал дышать. Двое остановились, вытащили папиросы, закурили. Сэм увидел в руках одного из них коричневый портфель хозяина. Ярость сдавила грудь. Сэм с ревом рванулся из-под скамейки. Он не чувствовал своих задних лап и прыгнул, опершись лишь на передние, как когда-то учил его хозяин. Испуганные крики старушек, вопль ужаса, который вырвался у его обидчика, - их голоса смешались с диким, захлебывающимся рычанием Сэма. Все произошло так неожиданно, что жертва Сэма не успела отскочить, и Сэм вцепился прямо в бедро. На этот раз Сэм схватил удачно, и, оторвавшись от земли, повис на ноге всей тяжестью тела.

- А-а-а! – На крик бежали люди.

Удары посыпались на голову Сэма. Он закрыл глаза и сильнее сжал челюсть. Как будто что-то хрустнуло в них и сдавило их так, что зубы заскрипели о зубы. Сэм застонал от боли, а челюсти сжимались и сжимались.

- О-о-а-а! Помогите, помогите!

- Бей по голове его, по голове!

- Я знаю эту собаку, соседская она! Они, ироды, аж на меня ее напускали! – громче всех кричала старушка. – Люди, люди, помогите, человека убивают, ироды проклятые!

Глаза Сэма заливала кровь, он только чувствовал, как его зубы все глубже вгрызаются в живое, ненавистное мясо. Его враг упал, пытаясь оторвать от себя Сэма. Кто-то схватил его за туловище и тянул прочь, но челюсти уже не могли разжаться. Страшная боль все росла, и от этого Сэм визжал и скулил.

Вокруг них собралась большая толпа.

- Вот какая добрым людям такая мука от мерзкой твари! – кричала старушка.

- Он сегодня утром меня укусить хотел! – подхватил подбежавший дворник и ударил Сэма лопатой.

- «Скорую помощь» надо вызвать!

- Чертова собака, на людей бросается!

- Убейте ее, убейте чем-нибудь, а так не отцепишь!

- Да скорей же, скорей… Нож, там у тебя… - застонала жертва Сэма.

Лезвие обожгло натянутое горло Сэма.

- Мама, зачем собаку убивают! – вскрикнул детский голос.

- Она сама во всем виновата, сынок. Она бешеная, на людей кидается и тебя бы укусила. Пойдем, пойдем, не смотри!

С трудом разжали пасть уже мертвого неподвижного Сэма.

Раненому вынесли воды, перевязали ногу. От «Скорой помощи» он отказался. Второй его спутник быстро поймал машину, и они уехали.

А когда возмущенные люди вместе с домоуправом бешено заколотили и зазвонили в квартиру хозяев Сэма – дверь в ней оказалась открытой. В комнатах в беспорядке были разбросаны вещи.

Казань, 1985 г.